Фен-шуй рекомендации на март 2020
Март начинается 5 марта 2020 года в 09.59 Мск и продлится до 04.04.2020 15.40 Мск. Далее – особенности энергии месяца, благоприятность зон в помещении и активизации.
Март 2020 – это второй месяц сезона весны и стихии дерева, и приносит энергии иньской земли в небесных стволах и земную ветвь Кролика, представляющую стихию Дерева.
Из астрономических влияний – в начале марта все еще продолжается период Ретроградного Меркурия: до 10 марта 2020. В это время энергии будут стопорить все проекты, начатые в этот период. А вот завершать начатое, доделывать и освобождать место новому – самое время. Подробнее о том, как провести это время с пользой – по ссылке.
А вот с 10 марта наступает ровное энергетически, и в то же время весьма динамичное и плодотворное время.
Земная ветвь Кролика является энергией цветка персика, поэтому будет очень легко производить впечатление, презентовать товары и услуги, а также устанавливать новые знакомства и контакты. Это может быть полезным как в деловой, так и в личной жизни.
Поэтому, если Вам нужны новые клиенты, или появление спутника жизни – стоит выходить в мир, активно взаимодействовать с людьми. А также – правильно формулировать, кто должен появиться.
Но если отношения есть, и нет желания их потерять – стоит быть крайне осторожным с ситуациями флирта: они могут иметь длительные последствия. И можно впоследствии пожалеть об этом.
Также, как уже много где написано в интернете, не только земная ветвь пришедшего месяца является энергией цветка персика, но и земная ветвь года – Крыса. Вместе они формируют так называемое неблагодарное наказание, или наказание нелюбви. Которое, в свою очередь, говорит об нарушении отношений, предательствах и даже насилии.
И вот в марте Кролик и Крыса встретились. Но это не значит, что есть повод переживать всем. Потому что, во-первых, все наказания (не только это, а огненное и земляное) формируют такие последствия, только если присутствуют в карте, то есть встроены в судьбу.
Во-вторых, если в карте присутствует одна из ветвей, и приходит вторая – наказание может быть активировано временем – и на время.
В-третьих, и для первого, и второго случая необходимо, чтобы Крыса и Кролик «увидели» друг друга – то есть не вступили в слияние ни в карте, ни с тактом. И здесь тоже есть свои правила. Но если вкратце, то, например, если у Вас в карте есть Кролик (что может сформировать наказание с Крысой, земной ветви года), но также есть в карте или такте: Тигр, Дракон, Свинья, Собака или Бык, – то наказания не будет, поскольку одна из земных ветвей будет участвовать в слиянии.
Узнать, какие ветви есть у Вас в карте, можно здесь.
Но, тем не менее, все же у кого-то наказание сформируется, и это будет означать, что люди сами, своими действиями могут провоцировать неприятные события в своей жизни: ссоры, недопонимание, предательства. Другая, тоже довольно большая часть людей поддастся пугалкам об этой информации. Так что определенная нервозность у людей присутствовать все же будет. Поэтому, нелишне будет сказать о том, что в марте не стоит принимать быстрые необдуманные решения, а также не верить всему, что говорят люди.
В эмоциональном плане также многих посетит желание улучшить – себя, дела, других людей. Первое будет весьма полезно: взглянуть на себя по-новому в начале года – это как выписать себе пропуск в изменение жизни.
Усовершенствовать что-то в делах или событиях – тоже отличная вещь, однако, повторюсь, не стоит делать это скоропалительно, просто давать себе время обдумать и просчитать последствия.
А вот третье – в отношении людей – весьма сомнительно, что удастся. Вообще, в марте стоит тщательно оберегать партнера от излишней и резкой критики. Сомнений в себе у каждого из нас в этом месяце будет достаточно. И лучшее, что может случиться – это если в этот месяц мы сами будем поддерживать и вдохновлять. Ну и, по закону бумеранга, сами получим такое же в отношении себя.
В марте все так же эффективно постановка целей и задач, а также действия по претворению планов в жизнь. И в этом плане особенно обратите внимание 21, 23 марта и 2 апреля 2020 года. Чтобы задать Вашим делам еще большее ускорение и получить максимальный результат, Вы можете использовать энергию времени:
Небесный ствол месяца – Джи (иньская земля), и это прямая печать. Это значит, что очень успешным будет структурирование имеющихся систем, а также взгляды на то, что делаешь, с позиции того, что знаешь. Ну, а по поводу понимания, как сделать правильно – все отлично, главное – перевести это в плоскость действия.
В плане денег январь довольно динамичный. Любые усилия будут вознаграждаться.
Март 2020 также хорошее время для покупок. Однако краткосрочные инвестиции не очень хороши: будет очень много риска и переживаний.
РЕКОМЕНДАЦИИ ПО ЗДОРОВЬЮ
В марте 2020 года главным вибрирующим органом в этом месяце становится селезенка, орган, который собирает Ци из еды и делаем возможным ее использование телом.
Как написано в одном из древних трактатов, «Изначальная Ци может быть сильной, только если Селезенка и Желудок не ослаблены и могут питать ее. Если Селезенка будет слаба и не сможет питать Юань Ци, она станет пустой и наступит болезнь.
Слабость Селезенки вызывает быструю утомляемость, слабость мышц и пробой иммунитета. Также губы являются чувствительным индикатором состояния Селезенки: когда она в норме, губы розовые и влажные. От состояния Селезенки в том числе зависит способность обучаться, запоминать, концентрироваться и фокусировать внимание.
И когда приходит небесный ствол, соответствующий определенному органу, наступает время, когда, во-первых, можно узнать, каково состояние этого органа (меридиан начинает вибрировать, и слабость усиливается. А, во-вторых, это время для активной поддержки именно этого органа.
Селезенку питают продукты, содержащие Ци земли: злаки, семена, орехи.
Поэтому не перенапрягаем пищеварительную систему. Не стоит устраивать себе слишком разнообразное меню: то есть за раз не есть слишком много разной пищи.
ФЕН-ШУЙ РЕКОМЕНДАЦИИ НА МАРТ 2020
С февраля 2020 года и включительно по январь 2021 года самыми опасными секторами для долгого пребывания являются Восток – куда прилетела годовая желтая 5-ка – энергия катастроф и всего внезапного, и Юг – где весь год находится годовая звезда 2 черная болезней, вызывающая стагнацию. Если сюда прилетают благоприятные месячные энергии – они блокируются, а если неблагоприятные – негативное влияние усиливается.
А теперь – внимание. Во всем этом взаимодействии еще и принимают участие энергии натальной карты Вашего помещения. И это – то, почему так трудно писать общие рекомендации: это как рекомендовать какие-либо таблетки при повышении температуры, у которой может быть множество причин.
Тем не менее, все рекомендации, которые я даю – действенные. Просто, не зная натальной карты помещения, их можно дать не так много. Поэтому крайне полезно сделать фен-шуй аудит своего жилья, либо научиться рассчитывать натальную карту – и знать, где в каких местах расположены энергии, – и ни в коем случае не спать, не работать в неблагоприятных.
Таким образом, принимая во внимание полную неизвестность натальных энергий для большинства читающих данные рекомендации (и это то, чем отличаются индивидуальные рекомендации от общих) – сектора с 5, 2 и 7 (а тем более, с их удвоением) – несут потенциальный риск.
Также в марте 2020 года месячные энергии полностью дублируют годовые энергии.
Что значит дублирование? Это означает, например, что на северо-востоке к годовой энергии 1 «прилетела» месячная энергия 1. Все правильно – стала комбинация 1-1.
То есть – дублирование – это не удвоение силы, и не геометрическая прогрессия, – а всего лишь своя комбинация, значение которой мы можем посмотреть и принять во внимание.
И в этом свете ужасающая многих 5-5, которая в марте сформируется на востоке – это плохая комбинация, но не критичная. Плохая из-за неблагоприятности самой энергии 5, но не из-за дублирования.
Напротив, гораздо хуже, если встречается комбинация неблагоприятных энергий, особенно 2, 5, 7. В этом свете – 5-5 и 7-7 – это еще всего лишь потенциал проблемы. А вот 2-5, 5-2, 7-5, 5-7, 2-7, 7-2 – это уже проблема в чистом виде, которая реализуется жизненной ситуацией.
Поэтому – в марте 2020 года самыми неблагоприятными секторами в Вашей недвижимости для сна, работы и долгого пребывания являются:
• Восток (годовая и месячная формируют комбинацию 5-5) – находиться в этом секторе крайне неблагоприятно, может спровоцировать серьезные заболевания, большие неудачи в жизни, потери денег (вплоть до банкротства).
• Юг (комбинация 2-2 годовой и месячной) – в зависимости от того, как используется комната – долгое нахождение под этими энергиями может спровоцировать хроническое заболевание или ухудшение материального положения.
Запускает влияние этих энергий именно «долгое пребывание» – такое как сон (мы спим треть жизни), работа или учеба (по нескольку часов + мы создаем результат). Если вдруг в этих зонах Вы находитесь недолго (например, гостиная, кухня и т.п.) – это ок.
Негативные, но все еще не настолько критичные в марте 2020 года:
• Юго-запад (годовая и месячная энергии создают комбинацию 4-4) – усиление качеств звезды хорошо для учебы, научной работы, романтических отношений, путешествий при условии наличия стихии воды. Однако в земляном северо-восточном дворце комбинация способна спровоцировать потерю денег через увлечение праздностью, потерю работы, чувство лени и нежелания совершать действия.
• Юго-восток (годовая и месячная энергии создают комбинацию 6-6) – комбинация создает много металла, которое может спровоцировать нарушение семейных отношений, заболевания дыхательных путей и головы, а также склонность к алкоголизму.
• Север (годовая и месячная энергии создают комбинацию 3-3) – неблагоприятная зона. Возможны заболевания органов дыхания и проблемы с опорно-двигательным аппаратом. Для денег может быть неплохо, но приложить придется огромные усилия.
Просто отличные по силе сектора в марте 2020:
• Северо-восток (годовая и месячная энергии дают комбинацию 1-1) – удачная комбинация: богатство, слава, любовь. Денежный успех через применение ума. Здоровье: избыток воды может сказаться на почках и мочевом пузыре.
• Запад (годовая и месячная энергии формируют комбинацию 9-9) – благоприятная ситуация для процветания, репутации, улучшения карьеры. Однако слишком много огня может спровоцировать пожар: рекомендуется проверить проводку и все электрические приборы в этом секторе, либо во всем помещении, если такая комбинация прилетела на дверь.
• Северо-запад (комбинация 8-8 годовой и месячной) – хорошая комбинация для процветания, покупки собственности. Могут открыться новые финансовые перспективы, однако деятельности предстоит очень много: комбинация дает «заработанное» богатство.
Лучшая активизация – это поместить себя в этот сектор (поставить кровать и спать, поставить стол и за ним работать).
Как использовать данную информацию?
Если Вы заказывали фен-шуй аудит Вашего помещения, или рассчитывали сами: это значит, что Ваши кровати, плита и некоторые другие важные объекты стоят в хороших энергиях (как минимум, в хороших тыловых энергиях, как максимум – имеют хорошие комбинации тыловых и лицевых) – и Вы не только получаете благоприятную энергию каждый день, Вы защищены от влияния годовых и месячных энергий.
Даже если прилетела годовая и месячная 2 и 5: Вам не нужно каждый месяц их отслеживать, двигать кровати, перекладываться спать в другие места… Только если энергия в месте Вашего сна УЖЕ неблагоприятна, это создает проблемы при приходе неблагоприятных годовых и месячных энергий. Именно поэтому так ценно сделать фен-шуй своего жилого помещения.
Если же Вы не знаете, какие натальные энергии у Вас на кроватях: у Вас есть выбор: спать на прежнем месте, играя в рулетку, либо на этот месяц временно спать в другом, более благоприятном месте.
АКТИВИЗАЦИИ ФЕН-ШУЙ В МАРТЕ 2020
Для активации Ян (деньги, процветание, новые возможности, клиенты и контракты) – в марте 2020 мы используем сектор СВ-1 (точную гору).
Для активации Инь (здоровье, отношения, репутация: гармонизировать отношения, увеличить жизненные силы) – в марте 2020 мы используем сектор З-2.
Что делаем: зажигаем свечу на несколько часов – в благоприятные дни, см. в календаре. Главное для этой активации – точно определить сектора (речь идет не о сторонах света, а о 15-ти градусных секторах, называемых горами). Это главный секрет эффективности.
Чтобы узнать, где какие сектора у Вас в помещении, Вы можете заказать фен-шуй аудит или замер помещения, а можете – самостоятельно замерить свое помещение, внимательно изучив материал «Как начать использовать настоящий фен-шуй»: прочитав статью или посмотрев запись вебинара (безоплатно).
Но и это еще не все активизации, которые можно сделать в этом месяце. Традиционно я приготовила файл с особыми точечными активизациями Сань Кун Да Гуа и Ци Мэнь Дун Цзя на месяц. Вы можете скачать его в pdf, нажав на ссылку ниже:
СКАЧАТЬ ФАЙЛ
С АКТИВИЗАЦИЯМИ ДЛЯ ДЕНЕГ, ОТНОШЕНИЙ И РЕАЛИЗАЦИИ
ДРУГИХ ЖЕЛАНИЙ И ЦЕЛЕЙ
Ирина Антонова: «Искусство — это победа над смертью»
1 декабря в ГМИИ имени Пушкина открывается выставка «Голоса воображаемого музея Андре Мальро». Ирина Антонова, которая 48 лет назад водила знаменитого писателя и министра культуры Франции по залам здания на Волхонке, теперь представит москвичам его концепцию мирового искусства, изменившую музейную практику ХХ века. О том, какими реальными шедеврами наполнится «воображаемый музей», президент Пушкинского рассказала обозревателю «Известий» Ярославу Тимофееву.
— Главная тема выставки — сам Андре Мальро или его концепция искусства?
— Конечно, его концепция. Вся практика музейной работы сейчас — характер приобретений, сопоставлений, показа, то, как мы на своем экспозиционном языке рассказываем об истории искусств, — так или иначе продолжает идеи Мальро. Вы можете прийти в Лувр и в залах классического искусства неожиданно увидеть сверхсовременные вещи.
Почему это делается? Потому что современное искусство ищет, как ему жить и развиваться. Очевидно, что одного главного направления нет. Вы видите, как сейчас с огромной силой выходит на поверхность фигуративное искусство — когда вы угадываете, что это человеческая фигура, это собака, а это стол. В России понятно почему, но и в других странах тоже.
Предстоит огромный путь, прежде чем будет найдено искусство, которое уложится в отлитую, законченную форму, в большой стиль. Некоторые говорят: «Уже пора бы появиться новому». Его не будет еще очень долго — может быть, тысячу лет, как в Средние века. Они начались в III–IV столетиях и закончились примерно в XIV веке в Италии, а где-нибудь в Перми, если вспомнить о знаменитой пермской скульптуре, — аж в XVII веке.
Сегодня мы только в начале процесса, поэтому нельзя быть нетерпеливым. Кто немножко знает историю искусства, понимает, что сейчас — самое время оглянуться назад. Время посмотреть на мир и понять: помимо Европы и Америки, есть Китай, Индия, Африка, Мексика, Ближний и Дальний Восток. Вот сейчас все говорят про Пальмиру. Вы поймите, то, что потеряно в Пальмире, — не красивые домики, а огромный пласт культуры, духовной культуры. Главное достоинство Мальро в том, что он поднял весь этот материал и сказал: «Вот искусство мира».
— Кажется, идеи Мальро гармонируют с замыслами основателя Пушкинского музея Ивана Цветаева.
— Так недаром мы всё это делаем. Кстати, Мальро, как и Цветаев, не стесняется ни репродукции, ни слепка. Его главный тезис, с которым, конечно, советская эстетика никогда не согласится, — в том, что формирование художника происходит не столько в работе с натурой, сколько в диалоге с предшественниками. И это правда.
Искусство для художника важнее, чем непосредственная реальность. Методы Мальро интересны тем, что они заставляют размышлять. Мы как привыкли? Зал голландской живописи, зал французской, зал итальянской. А Мальро всё сближает, предлагает динамичный метод разговора со старым искусством. Это не так просто, зритель будет удивлен.
— Взгляд назад, попытка объять и сблизить, осознать искусство единым. Вам не кажется всё это признаком конца?
— Абсолютно в этом уверена. Концепция Мальро появилась, потому что искусство, огромный его пласт — от момента происхождения до начала ХХ века — вступило в полосу кризиса. А потом даже и ощущение конца пришло. Говорят, что все началось с Эдуарда Мане, с его «Олимпии», которую мы недавно показывали. Так и есть. Но то, что возврата к старому нет, поняли в начале ХХ века, когда пришли кубизм, абстрактное искусство Пикассо и Малевича.
Раньше искусство исходило из идеального образа, к которому можно стремиться, с которым можно вступать в диалог. А потом Венера превращается в Олимпию: вроде бы та же тема, но совсем по-другому. В ХХ веке не просто менялись формы — ушли основы: красота, гармония. Наконец, ушел Бог. Мальро пишет об этом. Об американском храме он говорит: «Где там Бог? Здание красивое, элегантное, только там нет Бога — ни внутри, ни рядом. Оно не для Бога сделано».
— И что нам теперь делать с этим концом?
— А теперь размышлять — и художникам, и нам: как дальше? Для этого и нужна наша выставка. Есть один важный момент, это один из главных тезисов Мальро. Он говорит: «Искусство — это антисудьба». Я тоже так считаю. В 1960-е годы я попала в Музей Фрика в Нью-Йорке. Там висит картина Вермеера «Офицер и смеющаяся девушка». Я знала ее по репродукциям, но никогда не видела. И когда я ее увидела, у меня полились слезы.
Я даже не успела опомниться, как была вся уже зареванная — такое было потрясение, понимаете. Я только два раза плакала перед картинами. Перед этой и потом, когда так же неожиданно увидела в городке Кастельфранко на севере Италии Джорджоне — «Мадонну с двумя святыми». Видите, это не уходит и для человека ХХ века. А значит, живет этот мир идей, мир красоты.
— То есть антисудьба — это как победа над смертью?
— Да. Искусство — это победа над смертью. И еще один момент — уже просто жизненное наблюдение. Маленький ребенок начинает что-то рисовать. Один кружочек, две палочки, еще кружочек, еще палочки — мама. Потом домик — четыре палочки. Искусство не может умереть, видимо. Всегда будут петь — неважно, есть голос, нет голоса. Всегда будут танцевать и будут рисовать. А уж коль начали рисовать, значит, будут думать, что они изображают и что хотят сказать. Поэтому я не верю, что искусство как диалог с миром совсем умрет.
— Какие сокровища из тех, что приедут на выставку Мальро, для вас самые ценные?
— К сожалению, я не смогла получить ни одного Вермеера. Это было очень важно. Сейчас открывается его выставка в Лувре и весь Вермеер едет туда. Лувр обещал мне дать своего, но не дал, — правда, мы сами задержались с выставкой на год. Зато у нас будет прелестный детский портрет Гойи — думаю, он доставит много удовольствия публике.
Я очень рада приезду одного Домье, интересной картины из серии «Восстание». Приедет портрет Эдуарда Мане. Приедет Тулуз-Лотрек — одна из главных его работ «Клоунесса». Приедет натюрморт Сурбарана. Приедет Веласкес — жанровая сцена за столом, она нам важна, потому что будет висеть рядом с застольной сценой Рембрандта.
— В последнее время некоторые идут на выставки, чтобы облить мочой фотографии или сломать скульптуры. Что вы думаете об этой тенденции?
— С одной стороны, существует материал, который не стоит выставлять. Для меня есть два таких случая: призывы к войне и откровенная порнография. Есть люди, которых это интересует, и им лучше смотреть на это дома. Но когда в какой-то газете показали нашего Давида под знаком вопроса: «Можно ли это показывать?», вот тут я вступаю в спор. Это уже слишком. К сожалению, я не видела выставку Джока Стёрджеса, не могу судить. Какой смысл в его фотографиях?
— Не берусь решать, какой смысл он вкладывал, но это эротика, не порнография.
— Я провела всю свою жизнь — все 70 лет, что работаю в этом музее, — в окружении обнаженных статуй. Человеческую фигуру можно показать по-разному. Дело же не в половых признаках. Для чего и как — вот самое главное. Между Венерой Урбинской и порнографией есть разница. Как мне кажется, я отличаю одно от другого.
В конце концов, и «Олимпию» считали порнографией, она тоже вызывала протест. Очень откровенная картина: девочка в публичном доме. В руках ее служанки букет, она уже заранее награждена за работу. Но какая же это порнография? Что ж теперь: голое — значит долой? Закрываем Давида? Понимаете, это примитив. Я вам рассказывала, как проходят мимо Давида? Идет группа девочек из какой-нибудь школы: все поднимают воротнички и проходят мимо.
— Серьезно?
— Целые группы! Быстро-быстро, не дай бог увидеть. А почему? Не выработано правильное отношение. Конечно, такого отношения к телу, как у древних греков, у нас никогда не будет, но все-таки.
— Вы чувствуете деградацию в этом смысле в последние годы?
— По нашему музею все-таки не чувствую. У нас пока, слава богу, висит «Геркулес и Омфала» Буше — самая откровенная картина на этот сюжет. Надо правильно воспитывать. Наверное, таким воспитанием в школах не занимаются.
— А что с разгромленным Сидуром? Там дело не в сексе.
— Там, видимо, дело в самой художественной форме. Еще очень важен контекст. Когда в 1981 году на совещании в Музее Помпиду решалось, где сделать выставку «Москва — Париж», все высказывались за Третьяковку. Но директор Третьяковки сказал: «Через мой труп». То же самое повторил президент Академии художеств.
Чтобы их как-то всех разрядить, я сказала: «У нашего музея абсолютно испорченная репутация. Мы сделаем эту выставку, и труп не понадобится». С иронией, конечно, сказала. Все рассмеялись и вздохнули с облегчением. Место очень важно. Вот здесь можно, а в Третьяковке, наверное, был бы скандал. Там это нарушило бы образ музея.
— Люди уничтожили работы Сидура и остались практически безнаказанными. Это прямое руководство к действию?
— Я против вандализма. Не нравится — уйди. Но меня другое удивляет — ужасное понижение общественного тонуса в отношении несправедливости. Сегодня никто не запрещает высказывать свою точку зрения. Хочешь — против, хочешь — за. Но все молчат.
— Есть ли в России цензура в сфере искусства?
— В своей деятельности я с цензурой не встречалась. Как ни странно. Меня не снимали с должности, не закрывали выставок. С другой стороны, знаете, у меня длинная жизнь, и много наград разных было, но есть две очень дорогие: «Своя колея», награда Высоцкого, и премия Юрия Петровича Любимова. Понимаете?
— Вы хотите сказать, что принадлежите к тем людям, которых боялись трогать?
— Нет, просто я оказалась в таком музее… Во власти ведь тоже работали умные люди. Нужны были какие-то места, где надо выпускать пар. Вот возьмите ту же выставку «Москва — Париж». Черный квадрат Малевича висел? Висел. Гончарова висела? Висела. Целая стенка Филонова, две огромные композиции Кандинского. Советский чиновник мог сказать зарубежным коллегам: «Почему вы говорите, что мы это не показываем? Показываем».
— Ну да, Таганка была как раз таким местом — пар выпускать.
— Вот и у меня была своя Таганка. Не было ведь никаких заседаний, на которых решалось: «Давайте разрешим». Но разрешили! Я же не могла такую выставку сделать сама, это понятно. Ведь это были вещи, которые не показывались совсем. А после выставки я спросила министра культуры про единственную нашу картину Кандинского: «Можно я ее покажу?» Она никогда не экспонировалась. Министр посмотрел на меня пристально и ответил: «На ваше усмотрение». Вот и всё.
Здесь дело не в смелости — скорее в том, во что ты веришь, что хочешь сделать. А если хочешь, делай до конца. Меня ужасно не удовлетворяет сейчас состояние умов нашей интеллигенции. Вот Райкин выступил, его поддержали. Очень хорошо, мне это очень нравится. Ты против? Ну и выступи, покажи, что есть люди, которые думают по-другому. А у нас все заснули: «Да ладно там, опять они собачатся, зачем вмешиваться?».
— Не знаю, как вы сами, а я мифологизирую ваш возраст. Мне кажется, после 90 мышление должно как-то меняться. Появляется особенная мудрость?
— Просто уходит многое из того, что казалось важным, что вызывало реакцию. Я тратила себя на что-то. Теперь появляются иные вещи, которые кажутся мне важными. В частности, я очень переживаю нынешнюю общественную ситуацию. Беру газеты, читаю — одно, другое, третье. Всё, на мой взгляд, куда-то не туда. Общественное мнение, «чувствилище», которое должно быть, куда-то уходит. Не знаю.
— У вас сейчас бывает время и желание просто думать — не читать, не смотреть, а размышлять?
— Даже больше, чем раньше. Именно думать. Раньше больше суеты было. Хотя и сейчас работы хватает: я все-таки систематически читаю лекции, причем такие, что никогда раньше не читала. Они требуют подготовки. Потом, конечно, выставки. Когда возвращаюсь домой, там я снова на работе.
Знаете, вы правы, что-то появляется новое в этом возрасте. Видимо, сказывается длительное пребывание здесь. Ну все-таки я же ходила по Красной площади, смотрела на товарища Сталина, махала ему рукой. Потому что была уверена, что мы замечательная страна и вот приветствуем вождя. А потом война. Я прошла через много периодов, понимаете?
А оттепель? Полное ощущение: всё, началось. Потом смотришь — нет, опять назад. Потом Горбачев, и снова. Тяжелая у нас страна, если долго живешь. Кто-то из моих друзей умер до оттепели, кто-то еще раньше. А мне через несколько месяцев 95 лет. Это же век, понимаете? Я — век. Если человек в этом возрасте еще не лежит, свесив голову на сторону, то ему очень интересно жить.
Ирина Антонова: «Мне очень жалко сегодня современного художника»
«Мне очень жалко сегодня современного художника. И знаете почему? Им очень трудно. Им никогда не было так трудно как сейчас, вот в такие периоды, времена кардинальных переломов, когда время распалось на пятьсот разных направлений. Но дело даже не в количестве направлений, а в том, что сейчас объективно очень трудно найти свой путь. Потому что огромный вал начался с развитием фотографии, кинематографа, всех возможных форм и модуляций изобразительной системы, всего что, так сказать, навалилось с телевизором и интернетом. И в этом очень трудно действовать параллельно, понимаете? Сложно быть художником и понимать, что это существует рядом, ведь многое становится бессмысленным. А когда художник этого не понимает, то его очень жалко. Одним словом, очень трудно художнику сейчас. Так трудно как никогда раньше. Посмотрите, как вымыты разные формы, жанры искусства. Они вымыты новой реальностью и больше никому не нужны после появления механических форм контакта с миром и его воспроизведения в той или иной форме. И это очень непросто, очень.
Тем не менее, я верю, что в будущем искусство будет продолжаться, и я понимаю условия в которых действует современный художник. И я очень ценю и находки, и всякого рода ракурсы, которые возникают. Надо быть к ним очень внимательным. Вот посмотрите, как однообразно делаются выставки. Либо это выставки одного типа, либо другого. Речь даже не о том: хуже или лучше. Вопрос в том, есть ли искусствo? Искусствo это или нет?
Мы ищем дальнейший путь. Это как маньеристы после Высокого Возрождения. Вот висит портрет Понтормо и портрет Тициана. И надо понять, куда ведет один и куда другой. Вот и все. Сейчас это не делается, сейчас узкая прагматическая заинтересованность Обратите внимание на отсутствие критики − ни в ту, ни в другую сторону. Она уже больше не нужна. Это уже не так важно. А это важно.
Музеи сейчас очень заинтересованы в зрителе, и вся работа ориентирована на зрителя, в любом музее, зритель − главный герой. Cейчас много замечательных выставок проходит и если новые технологии помогают достучаться до современного человека, соединить его с заданной темой, то почему нет? Кто-то проскочит мимо, но кого-то обязательно заденет. Мало только один раз подойти и посмотреть, так не получится. Надо увидеть картину изнутри, понять взаимоотношения частей. Вхождение в искусство требует от нас работы, усилий, по-другому не получится, понимаете. И если все эти новые современные изобретения помогают соединить зрителя с искусством, помогают ему в поиске, то они должны быть.
В первые десятилетия ХХ века закончился огромный исторический период − тот, который начинался Ренессансом. Больше того, с XVIII века начался глобальный процесс, который был назван «Гибелью богов», потому что фактор мифологический и религиозный перестал быть главным содержанием пластических искусств, перестал оказывать на них влияние. Можно писать «Явление Христа народу» и сегодня, но искусство этого направления разрушено. Разрушен принцип эстетики и принцип идеала. Скажем, в романах Достоевского с обнаружением несовершенства человеческого всегда обозначена предполагаемая высота. То лучшее, к чему надо стремиться, даже если это недостижимо. Как бы ни была растоптана Сонечка, дух ее остается светлым. И что сейчас? Уничтожено понимание необходимости выстраивать мир вокруг идеала. Такое положение вещей продлится очень долго, на мой взгляд. Весь XXI век или дольше. Впрочем, я не призываю никого разделять со мной эту отчаянную мысль, тем более что бывали такие моменты, когда все подходило, казалось бы, к финальной точке, но потом вдруг появлялись Джотто, Караваджо, Гойя, и вдруг все поворачивало в другую сторону. Что-то новое обязательно появится, но не скоро и совсем в другой форме − мы не знаем, в какой.
Сила эмоционального переживания зависит и от самого произведения, и все-таки от состояния, в котором вы находитесь. Я не представляю себе человека, который может плакать перед «Моной Лизой», например. Она этого не позволяет. Ее испытующий взгляд заставляет вас выпрямиться, но никак не заплакать. Но есть вещи, которые меня в свое время потрясли безусловно, вызвав непроизвольные слезы. Это было давно, в 1963 году, в Нью-Йорке. В те времена поездка в Америку была фантастикой, а я была приглашена американской ассоциацией музеев на целый месяц. И вот я пришла в галерею Фрика, о которой я ничего не знала, и там среди небольшого, но полного чудес собрания я вдруг увидела картину Вермеера «Офицер и смеющаяся девушка». И когда я перед нею встала, у меня просто сами собой полились слезы. При абсолютной простоте сцены в ней так много происходит. И этот поток света, и предрешенность ситуации, и то, что в этом нет ни осуждения, ни морализаторства. Но есть понимание того, что красота жизни возможна везде, даже здесь, в «дурном доме»… Это был такой удар по сердцу. В этой картине огромные пласты жизни, она уводит вас уже в другое измерение – вы это чувствуете. А в Венеции есть «Мадонна» Джорджоне − она тоже вызывает мое сильнейшее волнение, хотя это совсем другой образ женщины. Из современного меня очень взволновала «Герника» Пикассо, она вызывает какую-то мобилизацию внутреннюю, напряжение, даже гнев, но не слезы. Ну в музыке слезы − это, конечно, чаще. Они неизменны в каких-то местах «Шестой симфонии» Чайковского или «Адажиетто» Малера, когда в вас все начинает трепетать.
Я критически отношусь ко многому, но в театре, должна сказать, да, я вижу достижения. Мне есть с чем сравнивать – я, будучи студенткой, чуть не каждый вечер бывала в театрах. Я помню легендарного Качалова в спектакле «У врат царства» во МХАТе. Я помню прекрасных Марию Бабанову, Александра Остужева, Василия Топоркова… И это совершенно иное измерение и, если хотите, масштаб театра. Да-да, я, поверьте, делаю скидку на то, «что раньше деревья были выше и трава зеленее». Так вот, сегодня мне нравятся многие постановки у Евгения Миронова – в Театре Наций. В частности, великолепный шукшинский спектакль и его последний «Гамлет», где Миронов сам ведет все роли, мне показался очень значительным. Вы видели, какого «Евгения Онегина» сделал Римас Туминас? Это замечательный спектакль. Кстати, я, придя домой, тут же перечитала роман. Все, что показал Туминас, все это у Пушкина есть. И вместе с тем я считаю неправильным путь, которым идет талантливый Константин Богомолов. Его «Карамазовы» противоречат Достоевскому. У Достоевского есть боль. А в этом спектакле боли вообще нет. Зато пошлости сколько угодно. Зачем и кому сейчас нужен этот шок, если его можно найти в любой подворотне? Это дурной спектакль, и я не принимаю его. И все же театр сейчас, пожалуй, наиболее интересен. Хотя время гигантов прошло и для него».
Текст составлен из фрагментов интервью И. А. Антоновой. Источники: 1, 2. Фото: © кадр из документального фильма АО «ТВ Центр».
Ирина Анфиногенова
Меня зовут Ирина Анфиногенова. Изучаю и практикую Фэншуй с 1999 года.
Принимаю участие в организации курсов всемирно известных Мастеров китайской метафизики, благодаря чему у меня есть возможность поддерживать свою квалификацию на высоком уровне и постоянно обучаться новым направлениям в этой области.
Помимо организации курсов, я консультирую, обучаю, разрабатываю дидактические материалы, составляю учебные пособия, занимаюсь производством амулетов, приносящих удачу, являюсь переводчиком некоторых Мастеров, помогаю им издавать книги на русском языке.
За 20 лет практики, я собрала удачный набор методов, которые успешно применяю для предсказания судьбы и удачи, раскрытия потенциала человека (Ба-Цзы, Цзы Вей Доу Шу, И Цзин), для выработки стратегии поведения и оценки своих возможностей в конкретной ситуации (Ци Мень Дунь Цзя), для создания гармоничного пространства, ведущего к процветанию (Фэн-Шуй), для выбора важных дат (Сюанькун Дагуа), для ответа на любые вопросы (И Цзин), ну и наконец, для создания амулетов, приносящих удачу, на основе персональной даты рождения.
С радостью помогу найти наилучшее решение ваших проблем с помощью окружающего пространства и вашего собственного потенциала.
Сейчас все больше и больше провожу личных консультаций, используя Цзы Вэй и Ба-Цзы.
Эти системы, основываются на дате рождения и помогают увидеть слабые и сильные стороны характера, оценить потенциал в определенном жизненном аспекте, понять «откуда ветер дует» в этом году и во что эффективнее вложить свои силы.
Системы позволяют выявить полезные и вредные элементы, рассмотреть взаимоотношения в семье и найти область, в которой лучше строить карьеру, какую недвижимость лучше покупать новостройку или вторичку, и многое другое.
Так же можно подобрать амулеты, приносящие удачу.
Потребуется ваша дата рождения, желательно с часом.
Стоимость консультации 7000 руб (без талисманов).
Ответ на любой вопрос с помощью системы Ци Мень Дун Цзя.
Вас могут беспокоить вопросы, на которые ваша собственная карта ответить не сможет, например:
– смогу ли я продать свой дом за миллион долларов в течении месяца?
– найдутся ли потерянные документы, где и когда их искать?
– стоит ли браться за эту работу, с этим партнером?
– каковы мои отношения со второй половиной?
– каковы мои перспективы от переезда в другую страну?
– причины болезни и где искать доктора?
– какой стиль поведения и стратегию выбрать в той или иной ситуации?
Что бы ответить на эти и многие другие вопросы, порой даже не нужно знать дату рождения человека, так как важен лишь момент задавания вопроса.
Стоимость такого типа консультации 5000 руб.
Оказываю услуги Фэн-Шуй по организации жизненного пространства в квартирах, домах или офисах.
Для консультации по Фэн-Шуй потребуются точный план помещения, год постройки здания, даты рождения тех, кто будет там проживать.
Конечно же на этапе строительства, ремонта и планирования интерьера, можно сделать максимум, но и в квартирах, в которых вы уже живете сейчас можно произвести настройки жизненной энергии, активировать энергии удачи, любви, здоровья, гармонизировать атмосферу в семье.
Все консультации выполняются с выездом на место.
Стоимость Фэн-Шуй консультации квартиры или офиса от 25000 руб и выше, в зависимости от площади и количества людей, которых нужно учесть.
Стоимость Фэн-Шуй консультации частных домов от 65000 руб и выше в зависимости от удаленности от Москвы, площади дома и количества людей, которых нужно учесть.
Когда ведешь себя правильно, то за тобой пойдут и без приказа; когда же ведешь себя неправильно, то не послушают, хоть и прикажешь.
Ирина Антонова рассказала о картине, заставившей ее плакать: “Пронзительная нота”
Президент ГМИИ им. Пушкина – о любви, слезах и экспериментах в 95 лет
12.04.2017 в 18:00, просмотров: 10434
«Ирина Антонова — сама культура», — как-то изрек Резо Габриадзе. И он прав: именно она открыла советским людям целые пласты неизвестного зарубежного искусства, инициировала диалог культур, способствовала эстетическому просвещению каждого из нас. Менялись формации, начальники страны, запросы времени и потребности зрителя, но она оставалась собой. Почти всегда умудрялась отстаивать свои идеи и претворять их в реальность. Даже если речь шла о, казалось бы, невозможном: например, чтобы показать в Москве «Мону Лизу» (она же «Джоконда»), Ирина Александровна обратила в союзники самых влиятельных. А как иначе, если перед тобой истинный просветитель — умная красивая женщина с гордо поднятой головой и нитью жемчуга на шее. Такой Антонова остается и сегодня, когда дает интервью корреспонденту «МК», только что отметив 95-летие (невероятно!).
— Ирина Александровна, вы 72 года работаете в музее, преданы художникам, пытаетесь их разгадать. Это взаимно! Поэтому спрашивать вас будут сами мастера: у старых я взяла вопросы в их дневниках, а современные передали через меня. Причем это только те художники, чьи работы были представлены в Пушкинском музее. Готовы на эксперимент?
— Начнем с Рафаэля Санти: вы идеализируете мир?
— На протяжении жизни момент идеализации имел место быть. Я пыталась найти точки опоры и понимание, как надо было бы сделать и как бы это было хорошо.
— Вопрос от Резо Габриадзе: как помочь людям обрести понимание великой живописи?
— Только через свой опыт. Всю жизнь я читала лекции — теперь еще и для людей третьего возраста. Мне это интересно — знаете почему? Эти люди думали об искусстве всю жизнь, но только сейчас, на пенсии, у них появилось время в него погрузиться. Им хочется припасть к источникам, а это никогда не поздно. Они делают это с таким порывом, что понимаешь — никто не собирается умирать, я тоже, кстати. С тех пор как Эльдар Рязанов пригласил меня в свой кинотеатр, я там читаю лекции. Аудитория — в основном молодежь. Неофиты. Всем надо рассказывать и показывать, что делают музеи. Можно говорить об этом через призму других видов искусства. Много значит живое человеческое слово. Оно захватывает людей, если они чувствуют, что это искренне.
— Резо Габриадзе часто вспоминает, что его искусство поняли не сразу. Хотя многие тоже рассказывали о нем с порывом.
— Обожаю Резо, у нас это взаимно. У него поэтический взгляд на мир. Он открывается у Резо в красоте, иронии, улыбке. Он правильно сделал, что ушел в куклу и театр. Живопись — не тот вид искусства, которым дойдешь сегодня до каждого человека. Можно долго рассуждать о «Черном квадрате», хотя он говорит: «Ребята, все закончилось — расходитесь по домам». Но это тоже надо понять, а не искать там что-то на черном фоне якобы просвечивающееся. Ничего там не просвечивается. Это манифест!
— Для Пабло Пикассо важно было знать: почему все пытаются понять живопись, а не пение птиц?
— Справедливое суждение и, как часто случается у Пикассо, парадоксальное. У живописи особенный язык, который требует не объяснения, а проникновения. В пластическом искусстве бывают вещи, которые совсем необъяснимы словами. Про нашего танцовщика Владимира Васильева все говорили, что он изумительно прыгал. И правда, у него был необыкновенный, зависающий в воздухе прыжок. В нем было что-то абсолютно необъяснимое. Может, в спорте кто-то прыгнет выше, но разве в этом дело?! Он выходил, делал жест — и вы понимали — это высокое искусство.
— А из балерин?
— Уланова! Помню, она приезжала с «Ромео и Джульеттой» из Ленинграда в Москву за пару месяцев до войны. Под увертюру Прокофьева она стояла на авансцене и смотрела в зал поверх голов. Это неимоверный был момент, в нем как будто прочитывалось все, что будет потом. Я не сентиментальна, но заплакала. Ее поза, движения, взгляд излучали красоту, молодость, любовь. Все это шло в зал. Людям не нужны были слова, объяснения — они и так всё понимали. Я старалась не пропускать спектакли с ней, всегда ходила и переживала это чувство заново. Пикассо прав: искусство — как пение птиц. Его не объяснить словами.
Как «улететь» от искусства
— А изобразительное искусство?
— Оно построено на движении, цвете, пространстве, рисунке. Вы всю жизнь можете открывать их постепенно — это и есть ваше понимание искусства.
— Если бы Рубенс мог у вас спросить, часто ли вы даете волю чувствам?
— Искусство этого требует. Не могу же я встать у картины и начать рассуждать о Фландрии XVII века. Хотя могу и над этим задуматься, тоже жизнь со своими драмами, но не с этого же начинать.
— Приходилось ли вам плакать у картины?
— Редко, совсем не слезлива. Однажды я испытала мощное потрясение от картины, когда, впервые оказавшись в США в 1963-м, зашла в галерею Фрика. Смотрела там Тициана, Рембрандта, Гойю — и вдруг увидела картину Вермера «Офицер и смеющаяся девушка». Не знала, что она находится здесь. Ее сюжет прост: комната, две фигуры за столом. На офицере артистично надета большая шляпа, лица его не видно. Напротив сидит девушка с заискивающе робким выражением лица, а за ней настенная карта, по которой льется свет. Он и карта раздвигают пространство комнаты до ощущения всего мира. Хотя, как ни странно, это сцена в борделе. Девушка выполняет свою работу, улыбаясь посетителю. Мы понимаем, что каждый из героев пришел за своей долей счастья, и это возможно даже в этом мире. От этой пронзительной ноты жизни у меня полились слезы.
— Отчего именно вы заплакали?
— Я вдруг оказалась на вершине понимания. Добра или зла, драмы или правды жизни. Это пронзительное ощущение сложного и в то же время простого на грани обыденного. В такие минуты мы взлетаем на уровень художника. В нас проникает чувство потрясения, и мы вырастаем в собственных глазах.
— Люди, простоявшие часы в очередях на выставки, способны достигнуть такого уровня понимания искусства?
— Если они стоят в очередях, значит, считают, что найдут что-то. Может, кто-то и уходит разочарованный. Но внутренний эмоциональный путь человека не зависит от количества просмотренных картин, прочитанных книг и знания, в каком году родился мастер. Вы должны понимать, с чем встретились, — тогда сможете что-то взять и чем-то ответить.
— Как вы относитесь к сегодняшнему ажиотажу вокруг искусства?
— Это поиск, жизнь. Я рада каждому человеку, который приходит в музей, какой бы иной раз суетный он ни пришел. Если он в какой-то момент способен впустить в себя мир искусства — это уже замечательно. Но мне не нравится, когда посещение той же выставки Рафаэля превращается в шоу. Когда люди не понимают, на что пришли. Вообще надо себя готовить, немножко почитать или посмотреть до похода. Жалко, простоите в очереди и отщипнете тоненький слой, а можете больше.
— Можете и улететь. Леонардо да Винчи: отчего люди не летают, как птицы? Хотя эта фраза нашим соотечественникам больше известна по пьесе Островского «Гроза».
— Люди летают, только размахивают не крыльями, а руками. Это происходит во сне. Главное — не потерять в себе возможность подняться куда-то ввысь, пусть фигурально, но все равно посмотреть сверху и почувствовать себя в свободном полете. Важное для долголетия состояние — отрыв от обстоятельств. Но я не призываю только и делать, что летать, боже упаси. Но изредка позволять себе отрывы можно.
— Как часто вы себе их позволяете?
— Это выходит непроизвольно. Например, люди идут из зала консерватории и насвистывают мелодию, которая только что звучала. Они уже в этом мире, но еще немножечко летают. Со мной такое случилось, когда в Большом театре «Норму» исполняла Монтсеррат Кабалье. Я сидела на хороших местах и была «в полете». Но передо мной женщина подкидывала бусы, шурша ими. Я не выдержала и со сволочизмом в голосе положила ей руку на плечо: «Перестаньте теребить ваши жемчуга! Дайте слушать!». Она затихла, даже сжалась и начала слушать.
Культура или политика
— Ирина Александровна, так вы строгая?
— Всякая бываю, но вернемся к полетам. Идея привезти «Джоконду» мне пришла, когда. я подумала, что она полетит на выставку в Японию над Москвой. Тогда пошла к министру культуры Екатерине Фурцевой и объяснила, какой случай произойдет, можно сказать, оказия. «Екатерина Александровна, вы все можете!» — надавила я. Она действительно смогла и помогла. «Мона Лиза» была только в Вашингтоне, в Токио и у нас. Для музея это высокий статус, хотя начинался он как музей слепков при МГУ.
— Многое без помощи власти сделать в культуре не под силу. Но надо ли отделять искусство от политики, интересуется Александр Родченко.
— Политика — одна из сторон человеческой жизни. Мир, в котором мы живем, напрямую или косвенно влияет на художника, формирует его мироощущение. Он напитывается этим материалом. Но если он просто пропагандирует политическую идею, скорее всего, это не художник, а делец, который ставит умение на службу заработку и угодничеству режиму. Еще вопрос в том, какая это политика и на что она воодушевляет. Как правило, у одаренных людей все сбалансировано. Микеланджело работал при Папе Римском и выполнял его заказы. Так что — сикстинские плафоны во имя Папы? Нет, конечно. Это великий разговор о человеке, жизни и смерти. Без Папы он бы и не получил права расписывать капеллу. Но есть те художники, которые откровенно прислуживают. Часто так себя ведут слабые авторы.
— Приходилось ли вам по чьим-то установкам отказывать современным художникам, спрашивает Валерий Кошляков.
— Никогда. Все-таки мы показывали и самого Кошлякова, и Кабакова, и Пивоварова, и Фаворского. Его выставка в свое время звучала очень даже необычно и современно. Интерес у нас к этому есть, и это надо делать.
— У вас проходят выставки разных художников, в том числе современных. По какому принципу вы их выбираете?
— Из крупных музеев России Пушкинский первым приступил к показу искусства ХХ века, в том числе мастеров, чье творчество не поощряется официально. Я не обсуждаю художника Дмитрия Гутова, но ради него нельзя снять Рембрандта, что было сделано (выставка художника проходила в Пушкинском в 2015 году. — К.К.). Это уже жест, который недопустим! Или в зале Микеланджело показали Александра Пономарева, опять же не обсуждаю его как художника. Однако нельзя так вписывать поиски современного художника в историю искусства. К этому надо подходить ответственно.
— Гутов тоже приготовил для вас вопрос. Приобретает ли музей работы современных художников? Если да, то как это происходит?
— Мы принимаем подарки, но не систематически. Ни один музей мира не может приобрести все, что хочет. В Москве много галерей современного искусства. Музею надо размышлять над интересными явлениями и высказывать свое мнение о них. Мы должны, как Мальро, стараться понять, что и откуда начинается, к какому результату приходит, оставит ли след в истории.
— Кажется, современному художнику есть куда податься. На самом деле его мало где ждут. И потом получается, что имеем — не храним, а потерявши — плачем. Ведь некоторые из современных мастеров когда-нибудь тоже станут классиками.
— Надо думать не о том, куда пристроить свое произведение, а как его сотворить. Тем более сегодня, когда живопись вытесняется фотографией, кинематографом и другими медиа. Уже в середине XIX века проявилась исчерпанность трехмерной живописи. Но я бы не торопила мир искусства, в котором мы живем, хотя он часто удручает. Это надо пережить. Я верю, что искусство как вид выражения человека сохранится. Сам Мальро говорил: «Искусство — это антисудьба». Он был экзистенциалистом, понимал, что искусство будет всегда как противостояние смерти. Человек будет из него черпать свое будущее. Еще Мальро говорил о необъяснимом бытие искусства. Почему мы сегодня плачем даже перед Венерой Милосской II века до нашей эры? Она сохраняет силу необъяснимого бытия. Великое искусство, даже безымянное, можно понять с наложенным на него отпечатком нашего времени.
Современное искусство: эксперимент или фокусничество
— Вот как раз об этом Винсент Ван Гог: почему все сложилось именно так? Это он писал брату Тео про современное искусство.
— Сегодня значительный творческий поток обитает на выставках современного искусства. Но там достаточно спекулянтов. Для меня важны серьезные мастера, которые страдают, мучаются, создают. Им трудно, потому что у них слишком много противостояний. Исчезают традиционные формы искусства.
— Но художники в поиске нового языка.
— Я думаю, что это тоже креативная деятельность, но не из области художественного мира. Разделение произойдет, и новое искусство найдет определение и путь. Не знаю, в каких формах, но мне чудится, что в нем будут присутствовать сюрреалистическое и экспрессионистское начала. Ракурс по отношению к миру должен быть не прямой, не натуралистический, а в повороте. Художники к этому придут. Уже сейчас их трансформации стоят на пути к этому. Перейдут ли они в двухмерное искусство типа иконы восточной графики, не знаю.
— Кто, по-вашему, может знать и заниматься этим?
— Люди, которые скрупулезно изучают как предшествующее искусство, так и современное. Они должны уметь скорректировать понимание явлений. Понимать, что можно заносить в музей, а что нет. В понимании искусства, на мой взгляд, должны сохраниться эстетический и этический критерии. Это может быть как добро, так и зло, как красота, так и безобразие. Об этом позднее творчество Гойи. Он понял, что сцену смерти можно изобразить ужасающе, не обязательно рисовать красивые личики.
— Сальвадор Дали задается вопросом: любите ли вы эксперименты?
— Я не люблю Дали, но понимаю его эксперименты — он крупный мастер. Отнести его к числу художников, которые как-то меня куражируют в жизни, очаровывают, к которым хочется возвращаться, не могу. При гениальной одаренности он слишком много фокусничал, на мой взгляд. А эксперименты в целом уважаю.
— Александр Пономарев хочет узнать: как выдержать столько лет в борьбе за искусство и при этом остаться в такой прекрасной форме, как вы, Ирина Александровна?
— Ой, спасибо за комплимент. Можно заниматься утром гимнастикой или пробежками, можно пить два литра воды в день — все полезно. Кое-что сама делала, но не систематично. Была страшно спортивной, на коньках каталась, плавала. Главное — иметь интерес к делу, любить его. Интересы имеют особенность с моего возраста иссякать. Люди, которые были активно внутренне живые, любили многое, не пропускали кино или спектакль, постепенно уходят. Этот процесс я не могу объяснить. Надо стараться сохранить интерес.
— Какие у вас интересы, кроме изобразительного искусства?
— Люблю театр. Страдаю, если не попала на премьеру. Хотя я сейчас в той позиции, когда мне любезно присылают билеты. Я счастлива, так как с детства проводила примерно половину недели в театре. Цирк обожаю — героическое проявление человеческого духа и полное отсутствие халтуры. Надо иметь увлечение, даже не вредно, если оно связано с людьми. Не предлагаю разнузданности, но влюбленность никогда не помешает!
Заголовок в газете: Ирина Антонова: «Надо иметь увлечение — людьми»
Опубликован в газете “Московский комсомолец” №27370 от 13 апреля 2017 Тэги: Кино, Выставки, Театр, Книги Персоны: Папа Римский Организации: МГУ Места: Москва, Вашингтон, Япония
Правила жизни Ирины Антоновой
главная задача человека — не угробить себя.
я человек, воспитанный на идеях революции. Я не только не отрицаю их, они сущность моей натуры.
сейчас любой дурак может привезти на выставку все, что захочет, хоть кучку дерьма (такое, кстати, уже бывало), и положить перед картиной великого мастера — вот, мол, какой он смелый. Но мы предпочитаем убрать за ним. Потому что это не есть современное искусство.
кончилось создание прекрасного — разве вы не замечаете? Возникло антиискусство. Я констатирую это без отрицательных знаков: искусство трансформировалось во что-то другое. И скоро этому продукту придумают название.
ко мне часто подходят простые люди и просят объяснить им «Черный квадрат». “Неужели вы сами не понимаете? — спрашиваю я. — Это полное отрицание. Малевич говорит нам: ребята, пошли домой, все закончилось”. — «Но ведь что-то там брезжит?» Я отвечаю: «Ничего не брезжит! Это черный квадрат, полное ничто. Малевич показал нам, где точка».
помню времена, когда каждое мое утро начиналось звонком с вопросом «Ну как там баланс?». Эти слова были понятны только мне, они не касались бухгалтерии. Звонили узнать о правильном балансе между формалистами и реалистами.
я постоянно рассказываю, как меня однажды приперла к стенке Екатерина Фурцева (в 1960−74 гг. министр культуры СССР. — Esquire): «Что у вас происходит?» Я подумала, в музее начался пожар, пока я сидела на общем собрании. Я спрашиваю: «Что случилось?» — «У вас открыли выставку Тышлера! Он не член Союза художников!» Мимо проходил Борис Иогансон (в 1958−62 гг. президент Академии художеств СССР. — Esquire), он сказал: «Катя, Тышлер — хороший художник». Она ответила: «Да? А мне говорили обратное…»
вопрос, где делать выставку «Москва — Париж», обсуждался в центре Помпиду. Фраза тогдашнего директора Третьяковки стала почти крылатой: «Через мой труп». Примерно так же отреагировала Академия художеств. Но я сказала следующее: «Знаете, коллеги, у нас такая подпорченная репутация из-за международных выставок, что эту я бы взяла на себя». Все облегченно вздохнули. С моей стороны это уже был поступок.
знаете, с чем я ухожу на тот свет и что меня огорчает? Ужасное несовершенство человека. Он способен на все: закрыть своим телом амбразуру, совершить невероятное открытие, забраться куда угодно. А добра в нем мало.
люди не нуждаются в подлинниках, их удовлетворяют репродукции. “А зачем мне Лувр? Я все это видел в интернете”. Это удручает.
самое поразительное в искусстве — возможность по‑новому взглянуть на вещи, которые, казалось бы, хорошо знаешь. Великие произведения вечны, вы всегда будете открывать их заново. Этот феномен Андре Мальро называл «непредвиденным бытием».
наше восприятие искусства зависит не от уровня нашей подготовки, а от того, что мы чувствуем в данный момент. Я хожу на музыкальные концерты, и случается иногда, сижу и думаю: «Что же я, как заслонка печная, ничего не чувствую? Вроде бы и музыка любимая…» А бывает состояние, когда мы все впитываем полностью.
наверное, мне надо было становиться врачом. Человеком, который что-то делает и сразу видит результат. Я люблю мыть посуду. Потому что сразу видишь, что вот она, чистая, стоит и мне доставляет удовольствие.
когда я пришла работать в музей, сказала себе: “Долго я здесь не задержусь”. Я любила искусство, но в 1945 году музей был пустой: картин на стенах не было, стояли ящики, еще не распечатанные. Только холод и весьма пожилой персонал — многим тогда было лет по пятьдесят. Я подумала: «Неужели они будут моими подружками? Какой кошмар!»
я глубоко уважаю специалистов, которые занимаются «фрагментом античного гвоздя», как я это называю. Они очень много знают, чтобы понять, что вот это — античный гвоздь, а вот это — его фрагмент. Это тоже очень важно. Но я привыкла играть по‑крупному. И я ни секунды не жалею, что не стала узким специалистом.
к концу жизни меня волнует только одно: что будет дальше.
я думаю, скоро человек выйдет на какой-то иной уровень создания искусства. Но пока мне не хватает воображения, чтобы понять, каким это искусство будет.
я знаю одно: жизнь — это необыкновенный дар. ≠
Загрузка...